Работая медиком, много времени приходится уделять сбору анамнеза болезни пациента. Сам я работаю врачом-хирургом в областном ожоговом центре, так что пациентов приходится лечить большое множество и со всех уголков нашей родной области. Естественно, что и историй из жизни больных также приходится слышать немало. Встречаются и такие, что узнай о них какой-нибудь мастер пера или кинокамеры, предположим Акунин или Тарантино, непременно бы создали нечто такое, по сравнению с чем герои «Турецкого гамбита» или «Бесславных ублюдков» выглядели бы бледными юнцами, стоящими в сторонке и нервно курящими. Парочку таких историй мне хотелось бы и вам пересказать. Я, конечно, не братья Гримм и даже не Корней Чуковский, поэтому прошу совсем уж критично не относиться к моей стилистике; также хотелось бы сказать, что имен, дат и мест действия уточнять не буду, так что врачебную тайну сохраню. Итак, господа, позвольте представить вашему вниманию два опуса.
Случай первый.
Собрались однажды трое наглядно знакомых алкашей, да и учинили исконно русскую забаву – то бишь сообразили на троих. Выпить выпили, чем-то даже прикусили. Устойчивость к алкоголю у двух из этой троицы оказалась разной: один, который был в компании весельчаком-балагуром, почувствовал сладостную негу в ногах и голове, поэтому лег на травку и уснул тревожным сном пьянтосика со стажем, а двое других, что были погрустнее, остались сидеть рядом. Все бы хорошо, да веселить их было некому, да и на полянке кроме пустой стеклянной тары из-под «бырла» ничего уже не было. Решили догнаться еще каким-нибудь «марочным», типа «Чечерской польки» или «Над сожем», а золотого запаса совсем уж нисколечко нет. Тут парни и увидали, что ввиду теплой погоды, их спящий корешок часть шмоток перед тем, как уйти в объятия Морфея, с себя снял и положил рядом. Эти-то вешички два других корифана и решили «загнать» кому-либо по дешевке, ну типа сэконд-хэнд с доставкой; одежду собрали и уже собирались дернуть под ограду барахолки, но тут товарищ их продрал глазки и увидал происходящее; поднялся и принял позу такую, что Гамлет отдыхает, речь толкнул, похлеще Цицерона, типа об измене братьев по оружию. Далее, чтобы похищенное не могло служить корыстным целям негодяев-собутыльников, облил откуда-то припасенным керосином и поджег, дабы никому не досталось. Проблема в том, что руки тряслись, да здорово, так что часть керосина попала на самого героя и воспламенилась. С ожогами нижних конечностей он к нам в клинику и попал. Когда он свою историю мне рассказывал (многие художественные особенности его речи я опустил, чтобы не прослыть закоренелым матюганом), остальные пациенты в палате, а большинство из них были бухариками такими же как наш герой, а то и похлеще, слушали данную историю с таким выражением лица, с каким, наверное, инквизиторы в средневековой Испании дровишки в костер подбрасывали, на котором ведьма полыхала. Но все были довольны, что справедливость, все-таки, почти восторжествовала.
Случай первый.
Собрались однажды трое наглядно знакомых алкашей, да и учинили исконно русскую забаву – то бишь сообразили на троих. Выпить выпили, чем-то даже прикусили. Устойчивость к алкоголю у двух из этой троицы оказалась разной: один, который был в компании весельчаком-балагуром, почувствовал сладостную негу в ногах и голове, поэтому лег на травку и уснул тревожным сном пьянтосика со стажем, а двое других, что были погрустнее, остались сидеть рядом. Все бы хорошо, да веселить их было некому, да и на полянке кроме пустой стеклянной тары из-под «бырла» ничего уже не было. Решили догнаться еще каким-нибудь «марочным», типа «Чечерской польки» или «Над сожем», а золотого запаса совсем уж нисколечко нет. Тут парни и увидали, что ввиду теплой погоды, их спящий корешок часть шмоток перед тем, как уйти в объятия Морфея, с себя снял и положил рядом. Эти-то вешички два других корифана и решили «загнать» кому-либо по дешевке, ну типа сэконд-хэнд с доставкой; одежду собрали и уже собирались дернуть под ограду барахолки, но тут товарищ их продрал глазки и увидал происходящее; поднялся и принял позу такую, что Гамлет отдыхает, речь толкнул, похлеще Цицерона, типа об измене братьев по оружию. Далее, чтобы похищенное не могло служить корыстным целям негодяев-собутыльников, облил откуда-то припасенным керосином и поджег, дабы никому не досталось. Проблема в том, что руки тряслись, да здорово, так что часть керосина попала на самого героя и воспламенилась. С ожогами нижних конечностей он к нам в клинику и попал. Когда он свою историю мне рассказывал (многие художественные особенности его речи я опустил, чтобы не прослыть закоренелым матюганом), остальные пациенты в палате, а большинство из них были бухариками такими же как наш герой, а то и похлеще, слушали данную историю с таким выражением лица, с каким, наверное, инквизиторы в средневековой Испании дровишки в костер подбрасывали, на котором ведьма полыхала. Но все были довольны, что справедливость, все-таки, почти восторжествовала.
